В декабре 1988-го рейс Pan Am взорвался над шотландским Локерби. Среди погибших оказалась дочь врача Джима Свайра, и этот момент разделил его жизнь на «до» и «после». Свайр стал представителем объединения семей жертв, отказался от практики и погрузился в изучение каждого документа. Он поднимал архивы, встречался с экспертами по взрывчатке, реконструировал маршрут багажа и сопоставлял тайм-коды радаров. Несостыковки в официальной версии привели его в Испанию, США, Мальту и Ливию. Каждый штамп в паспорте приносил новые факты о поддельных бирках, анонимных звонках и странных транзитах, намекая на связь катастрофы с закрытыми политическими схемами.
Дальнейшие проверки показали влияние санкций, нефтяных контрактов и закулисных сделок. В отчётах исчезали протоколы. Свидетелей заставляли молчать. Материалы заседаний редактировались до неузнаваемости. Джим получал письма с угрозами, и заметил слежку и постоянное давление прессы. Однако, мужчина продолжал добиваться доступа к секретным архивам, проводить независимые экспертизы и запускать судебные иски. С каждым шагом он яснее видел, как государственные интересы и дипломатия искажают механизм правосудия. Память о дочери остаётся главным мотивом, и Свайр упорно движется вперёд, не позволяя трагедии раствориться в бюрократии и забвении.
Пожалуйста пишите осмысленные комментарии. Комментарии модерируются.