До безумия

Пьеро снимает комнату над пекарней в старом приморском квартале и учится на морского техника, но вечер за вечером возвращается к пустому чердаку, потому что любая важная дорога пугает его возможностью ошибки. Лара ведёт публичные экскурсии по заброшенным виллам, а по ночам разбирает архивные письма умершей бабушки, будто ищет инструкцию, как сохранить собой же выстроенный порядок. Они встречаются на автобусной остановке в сезон затянувшихся ливней: короткий диалог о сгоревшем светофоре перерастает в регулярные прогулки. Пьеро притягивает простота Лары, Лару — его тихая способность слушать, не требуя ответов. Между ними растёт не роман, а зеркало, в котором каждый видит то, от чего долго прятался.

Старый друг Пьеро, скульптор Томмазо, готовит выставку и зовёт пару позировать. В мастерской у гипсовых фигур Пьеро впервые замечает в Ларе страх старения, а Лара улавливает в его глазах тень зависти к решительным людям. Каждый снимок, каждая поза обнажает словом невыраженное: непростительную усталость Лары от вечной собранности, желание Пьеро сбросить вину за годы бездействия. Домой они идут раздельно, но внутренний диалог продолжается — город кажется полем, где движутся две половины одного вопроса: можно ли признать свои слабости и остаться рядом с тем, кто вдруг увидел их без защиты.