Закрытие стального гиганта обещало Корби новую жизнь: власти объявили о масштабной застройке и выровняли бывшие цеха под жилые кварталы. Почву, пропитанную маслом и кадмием, сгребали бульдозерами, а грузовики без тента вывозили шлаки мимо школ и детских площадок. На обочинах оставались оранжевые лужи, ветер поднимал пыль, от которой саднило горло. Год спустя врачи зафиксировали всплеск редких пороков развития у новорождённых: деформированные конечности, проблемы со зрением, системные поражения органов. Официальные отчёты тянули время, переводя стрелки на наследственность и случайность.
Молодая мать Джилл Додд замечает, что диагнозы соседских малышей повторяют трудную судьбу её сына. Она объединяет родителей, чьи дети пострадали, и собирает хронологию стройки: маршруты самосвалов, даты замеров, фамилии подрядчиков, чьи подписи стоят под актами. Женщины ходят по домам за подписями, передают пробы земли независимым химикам, организуют встречу с обозревателем местной газеты. Со страниц прессы история выходит в национальные новости, и у кабинетов мэрии выстраиваются репортёры. Общественное внимание заставляет чиновников раскрыть архивы о содержании свинца и мышьяка на территории бывшего завода, а инвестиционные фонды приостанавливают финансирование проекта, пока не будет проведена полноценная очистка грунта.
Пожалуйста пишите осмысленные комментарии. Комментарии модерируются.